«Мы летали, даже когда «с неба камни падали» - город простился с кавалером ордена Мужества

Летчиков считают элитой армии, называют людьми, у которых вместо рук крылья. Именно к таким относился Андрей Васильевич Янееев – высококлассный профессионал, виртуоз своего дела, который все свое мастерство посвятил важной цели: защите интересов России. «В небе чувствуешь себя человеком!» — говорил по этому поводу бердчанин.

Наша газета сотрудничала с Андреем Васильевичем много лет: офицер запаса комментировал происходящие события, и его мнение всегда было интересным и ценным для земляков; рассказывал о важной работе по воспитанию молодежи и сохранению традиций воинского братства; советовал, о ком из коллег-военных стоит написать в газете. «БН» с Янеевым были «одной крови» — патриоты до мозга костей, это и сближало, и создавало поводы для сотрудничества.

Андрей Васильевич и в мирное время, на гражданке, был в строю, на острие городской жизни: несколько лет возглавлял общественную организацию ветеранов боевых действий на Северном Кавказе, был причастен к строительству мемориала «Воинскому братству защитников Отечества». Однажды, по нашей просьбе, подробно рассказал о своей жизни и боевом пути. Как всегда, не повышая голоса, спокойно и интеллигентно, как будто никогда не отправлял своей рукой боевую ракету на поражение, Андрей Васильевич вспоминал крутые повороты своей непростой и вместе с тем цельной и счастливой судьбы. А перед глазами вставали картины опасных боевых операций, враждебные горы Чечни, и родная земля за облаками.

Миссия летчика – ради жизни на земле

…Майор запаса Андрей Янеев – один из двух бердских вертолетчиков, которых за спасение экипажа вертолета представляли на звание Героя России. В итоге он получил Орден Мужества, но ни на кого не в обиде. Главное, считал бердчанин, что в Чечне он ни одного из своих подчиненных не потерял: всех вернул женам и матерям.

С раннего детства Андрея Янеева манило небо. А когда он в ДОСААФе сам сел за штурвал вертолета, то понял, какое это непередаваемое чувство: когда видишь горизонт, летишь над облаками – ощущаешь себя человеком с большой буквы, который покорил воздушную стихию. Андрей Янеев закончил Саратовское высшее военное летное училище и начал свою карьеру военного летчика.

В Краснознаменном Дальневосточном военном округе Андрей Васильевич отслужил 11 лет и 8 месяцев. И за это время облетал весь Приморский край: от самой южной точки до Севера Сахалина, Амурскую область, Хабаровский край, Забайкалье. В этих местах погода меняется по несколько раз в день: вроде бы утром солнце светит, но вот сгущаются вдалеке облака, значит, к вечеру жди град или дождь. Это способствовало тому, что Янеев стал летчиком первого класса, настоящим профессионалом, который может летать даже тогда, когда «камни с неба падают». Это опыт потом здорово ему пригодился на Северном Кавказе.

А еще Андрею Янееву нравилось быть востребованным. Задачи приходилось выполнять самые разнообразные: тушить пожары, эвакуировать космонавтов, оказывать помощь людям, оказавшимся в эпицентре стихии. Летал Андрей Васильевич на всех видах вертолетов, но больше всего полюбил МИ-8, который, как говорит он, способен на все.

— Однажды звонит нам начальник авиации из Хабаровска: «В воинской части в Малиновке у женщины, преждевременные роды, началось кровотечение, вопрос жизни и смерти». А погода: ливневый снег, ночь на дворе. Мы долго думать не стали — экипаж постоянно дежурил на аэродроме. Набираем высоту, идем на высоте 1000 метров. А тогда джипиэсов не было, идем по радиокомпасу, снимаем радиопеленги с аэродромов и радиоточек, вперед смотреть бесполезно. И тут на наше счастье снег немного прошел, стало ясно, и деревня вот она засветилась. Я немножко покружился, подумал, куда сесть. А так как на Дальнем Востоке вся жизнь крутилась вокруг воинских частей, там обязательно строились школы, стадионы. И хотя нам строго-настрого запрещалось садиться на футбольные поля, другого ровного места не было. Видно, что нас там ждали, зажгли красный огонь. И мы сразу поняли, что это нам. Подлетели, сели. Тут же подлетела «буханка», женщину вынесли, капельницу поставили, всех по тревоге подняли, потом отправили ее в госпиталь.

Работы в Чечне было – море

С 1995 года Андрей Янеев служил в 9-ой отдельной вертолетной эскадрильи, с 1997-го – в 337-ом Отдельном вертолетном полку, на должности заместителя командира эскадрильи. Вторая Чеченская кампания началась с августа 1999 года.

— Прилетели мы в Моздок, стояли в Ботлихе, познакомились с обстановкой. Вот он враг, рядом — линия фронта, часть ее проходит по Дагестану, граница с Грузией не закрыта, и практически все горы заняты духами от Дагестана до Осетии. Грозный не взят… То есть, работы – во!!! А с востока и юга по выполнению всей операции боевой только одна моя вертолетная эскадрилья. И поэтому мы кружились при максимальном напряжении: взлетали утром, еще темно было, и возвращались уже затемно.

Три операции за один день

На 22 февраля 2000 года была запланирована крупномасштабная операция по захвату Шатойского ущелья. И этот день вместил в себя столько вылетов и событий, сколько не было у летчиков, наверное, за несколько месяцев.

— Перед началом выступления федералов два вертолета должны были десантировать группу спецназа. А перед этим авиация — выставить дымовую завесу для прикрытия. Но авиация по какой-то причине не прилетела. Спецназ вылетел на двух МИ-8 майоров Янеева и Бирюкова, четыре МИ-24 их прикрывали. Вертолеты высадили спецназовцев вдоль хребта, стали отходить. И тут боевики сбивают экипаж МИ-24 майора Юрия Харченко. А внизу Шатой, садиться некуда, там сразу голову отрежут. В эфире ему кричат: «Юра, прыгай!». И я вижу, что первым прыгает оператор. Потом раскрылся купол Юрия. И их начинает тянуть в противоположную сторону к горам. Они спускаются, а я вижу, что трассы пулевые в их сторону проходят, их хотят добить. И я кружусь вокруг них, как голубь мира, прикрываю ребят. И по мне боевики из пулемета бьют: потом я подсчитал, что вертолет получил 32 пробоины… Итак, Юра Харченко приземляется в огород, Сергей Бирюков подлетел, его на борт задернули. А оператора отнесло к горам, и он, приземляясь, сломал ногу. Я сел в тридцати метрах от него, сопровождающий и бортовой техник выскочили к нему, подняли его внутрь. Смотрю: из деревни духи выползают. Я с бортовых ракет пару раза пальнул в них, потому что подбить могли элементарно. Потом, что называется, хвост под мышку, и к нашим.

В это время неожиданно на окраину деревни выехал автобус, полный духов. Видимо решили захватить летчиков, за них давали большие деньги. Я слышу: ведомый у боевых вертолетов напарнику говорит: «Давай!». И – этот автобус в щепки. Сходу нам предстояло выполнить еще одну задачу: забрать группу спецназа, которую мы высаживали там две недели назад. Но напарник мой замечает, что под ним духи. Я вопреки всем инструкциям захожу по ветру, забираю спецназ, разворачиваюсь… И вот они, бандиты, нас ждут. Я по ним отработал, сколько было боеприпасов. И в итоге мы возвращаемся на базу. Казалось бы, тяжелый день закончен. Но тут снова приходит сообщение, что боевики прорвались-таки к ущелью, спецназовцы вступили с ними в бой. И вообще-то вертолеты всегда вылетали на задание парами. Но ждать времени не было, вопреки всем инструкциям, Янеев летит к месту боя в одиночку и в наглую забирает убитых и раненых…

Именно за спасение летчиков Андрея Янеева и Сергея Бирюкова представляли на звание Героя… И можно с гордостью сказать, что во время командировки бердские летчики с честью выполнили поставленные задачи. Уже потом, на пенсии, они с Бирюковым анализировали свою работу: они действительно подняли в первой командировке второй Чеченской кампании такую высокую планку, которой потом другим трудно было соответствовать.

Быть может, это место для меня…

Андрей Янеев ушел от нас в жаркий летний день, на 61-ом году жизни. Погиб от болезни, которая не щадит ни молодых, ни стариков, не признает ни чинов, ни заслуг, ни надежд, ни устремлений. Но он так много успел в своей жизни сделать и оставил добрую память о себе в Бердске.

— «Летит по небу клин усталый, летит в тумане на исходе дня. И в том строю есть промежуток малый: быть может, это место для меня?..». Четыре года, с самого первого слёта-фестиваля военно-патриотических клубов студенческой молодёжи Андрей Васильевич вместе с ребятами исполнял эту песню, будучи в числе соорганизаторов «Белых журавлей». Поразительная скромность офицера, прошедшего дорогами военных локальных конфликтов, отмечалась всеми… Глубокая любовь к самым родным в семье, стремление создать для любимой женщины мгновения счастья — это ли не пример для молодёжи? Чуждо было ему бахвальство и выпячивание себя… Дай, Господи, упокоения с миром истинному офицеру, любящему супругу, отцу и дедушке, крепости духа жене и всем родным; а нам — светлой и доброй памяти… — директор Бердского политехнического колледжа Раиса Устинова как нельзя точно выразила чувства, которыми мы все были охвачены после известия о смерти Андрея Васильевича.

Никто не сможет утолить боль от потери, но наша память поможет незаживающей ране превратиться в светлую грусть и журавлиную песню.