Прапорщик запаса Юрий Бартоломей: «Слава и традиции бригады – в наших сердцах и делах»

Разведчик-сапер, прапорщик запаса Юрий Бартоломей считает службу в армии самым ярким пятном своей биографии. И особенно гордится тем, что служил в 67-й бердской бригаде специального назначения, которая для многих стала своеобразной альма-матер. Кадровые офицеры воинской части представляли собой образец мастерства и служения Отечеству, под их руководством начинающие бойцы становились профессионалами, и в итоге во время Чеченской кампании военнослужащие проявили себя как виртуозы военного дела и настоящие герои.

Именно поэтому Юрий Бартоломей со своими коллегами создали общественную организацию «Ветераны Бердской бригады»: чтобы сохранять память о бригаде и помогать военнослужащим, сегодня выполняющим боевые задачи в зоне СВО. Накануне Дня защитника Отечества бердчанин вспомнил основные вехи развития бригады; испытания, через которые прошли бойцы, и яркие моменты мужества, которые навсегда вписали эту воинскую часть в историю российских вооруженных сил.

Мы снова вместе: на фронте и в тылу

-После расформирования Бердской бригады шли годы, люди, вышедшие на пенсию, жили сами по себе. Встречались по праздникам: День ВДВ, 23 февраля и 9 мая, — и расходились по своим делам. Потом мы поняли, что с годами ветеранам нужно объединяться. И создали неформальную общественную организацию: собирали взносы, чтобы в случае чего кому-то помочь или организовать встречу на празднике. Тут как раз возник вопрос по поводу дальнейшей судьбы памятника на территории бригады, за которым мы все эти годы ухаживали. А потом началась специальная военная операция, потребовалась поддержка нашим военнослужащим. Начали с того, что увезли в пункты сбора мобилизованных медикаменты, инструменты, стройматериалы…

В итоге бердчане зарегистрировали общественную организацию «Ветераны Бердской бригады». Открыли счет для оказания помощи участникам СВО и начали активную работу. При этом решили помогать адресно: отрабатывать конкретные, крупные запросы от военнослужащих, находящихся на передовой. Таким запросом стало обращение жены мобилизованного, который просил посодействовать в более оперативной доставке раненых из зоны спецоперации в госпитали. Бердчане объявили сбор средств на машину для перевозки раненых. И вот Юрий Бартоломей доложил о результате: собраны порядка 280 000 рублей, и на днях председатель организации ветеранов войны на Северном Кавказе Петр Суховей УАЗ (буханку) пригнал.

-Машина сейчас на доработке. Поставим дополнительные колеса, переоборудуем для перевозки раненых. И по договоренности с военнослужащим перегоним ее на место.

Кроме того, ветераны бердской бригады решили, что надо подключаться к воспитанию нашей молодежи. Понятно, что педагоги в школах делают все, что в их силах, но дети слишком много негатива черпают из интернета. И если к ним будут приходить бывшие военные, которые причастны к важным событиям, и будут рассказывать о любви к Родине, своей доблестной службе и бердских героях, это совсем другое, чем изучать историю по учебникам. Спецназовцы начали сотрудничество с военно-патриотическими клубами «Патриоты спецназа», «Добрыня», вышли на контакт с ДШИ «Берегиня». Готовы делиться с ребятами своим опытом, мудростью и запланировали много совместных проектов.

Становление бригады накануне Чеченской войны

О 67-й Бердской бригаде специального назначения Юрий Бартоломей может рассказывать часами: в истории воинского подразделения отражена его личная судьба и судьба сотен военнослужащих, связавших свою жизнь с военной профессией. Бердчанин пришел в бригаду в 1993 году по совету друга. В это время учился заочно в строительном институте, решил попробовать, армию он отслужил, и там ему понравилось. Тогда по всей стране была установка: воинские части формировать из контрактников. В бригаду набрали связистов, водителей, электриков. Бартоломей попал в роту минирования, которая считалась элитой спецназа: глубина проникновения в тыл врага – до 5 тыс. километров. И началась боевая подготовка.

-Командиром бригады был Леонид Леонтьевич Поляков. И это во многом определило ее дальнейший успех. Нельзя сказать, что руководитель пришел на пустое место. Но именно в эти годы начались самые серьезные подвижки в ее становлении и развитии. Комбриг организовал с вертолетным полком прыжки с парашютом, выезды на Шиловский полигон, увеличил количество батальонов до двух. Офицеры в бригаде служили замечательные, профессиональные. Мне довелось работать с майором Евгением Конопелькиным – сильным, грамотным, волевым, требовательным офицером, который подготовил меня на соревнования среди групп спецназа. Мы поехали на соревнования в Рязань и заняли третье место. Постепенно бердская бригада поднялась в Сибирском округе и начала греметь на всю Россию. Таким образом, к началу первой Чеченской кампании наше подразделение было в отличной боевой форме.

Встретились на хребте…в последний раз

В конце 1994 года все чувствовали: в Чечне что-то назревает. Начались боевые действия в Грозном. Спецназовцы хорошо помнят, как после развода им объявили: «Разойдись. Третий батальон — в клуб за мандаринами». В клубе проводились совещания, доводились приказы командования. Нам зачитали приказ о командировке на Кавказ, ну а Кавказ всегда ассоциировался с мандаринами. Военнослужащие прошли спецподготовку и в декабре отправились в командировку.

-Командир просил командование, чтобы бригада поехала всем составом и выполняла бригадные задачи. Но нас отправили как отдельный отряд, и разведгруппы раскидали по разным подразделениям. Мы с ребятами под командованием майора Евгения Конопелькина работали в интересах Ленинградского полка. Сначала проводили разведку в районе Толстой-Юрт для продвижения полка: проводили разведку путей следования полка… Рота, в которой был старший сержант Петр Суховей, провела операцию, которую можно назвать классикой спецназа. Разведчиков забросили в район, они уничтожили объект боевиков. Стали отходить, прикрыли отход минами, которые четко сработали, потому что за ними шла погоня. Заняли оборону, приняли бой, прилетела вертушка, которая их забрала всех живыми. Мало того, ребята перекрыли движение боевиков на дороге, и по ним отработали наши самолеты… Капитан Игорь Лелюх, прапорщики Александр Загороднев, Андрей Загорский, Сергей Проняев были в составе 131-й бригады, которая вошла в Грозный. Помню, 29 декабря мы встретились с ними на Сунженском хребте. После этого ребят отправили в составе колонны на выручку 131-й бригады в Грозный, но на колонну напали боевики, спецназовцы до последнего отбивались от боевиков и героически погибли.

Юрий Бартоломей признался: первые шаги в качестве военных дались всем непросто. Особенно тяжело было в Грозном, где они попали в самое пекло: жесткие обстрелы, гибель друзей – к такому не сразу привыкнешь.

— Когда Ленинградский полк вошел в Грозный, перед нами поставили задачу: оборонять нефтяной институт, который имел стратегическое значение. Девятиэтажка напрямую выходила на здание совета министров Чечни и президентский дворец. Рядом в больничном комплексе – штаб генерала Рохлина. Мы заняли оборону, роту распределили по этажам, выставили огневую точку на крыше. И тут на нас выдвинулась большая группа боевиков: около трехсот стволов. А нас — две разведгруппы и группа собровцев. Начался жесткий обстрел, когда снаряд попал в здание, показалось, что стены закачались. В этом бою наша рота понесла первые потери, в один миг сразу шесть ребят получили тяжелые ранения. Командира группы Владимира Федотова сильно контузило. Снайперу Сергею Соболеву оторвало руку и ногу. Когда в госпиталь тащили, рука на свитере болталась. Тут слышим, Юра Карпенко кричит. Ему тоже досталось: тяжелое ранение в руку, из печени вытащили около 40 осколков. Но потери потерями, а работать все равно надо. Мы оборонялись сутки, пока нас не сменила другая группа.

«Не можем оставить пропавшими без вести наших ребят»

После понесенных потерь два отряда были оттянуты в Моздок. Ленинградский полк продолжал воевать в Грозном. Потом пришла команда на эвакуацию отряда в пункт постоянной дислокации в Бердск. Но командир батальона обратился к бойцам с просьбой: «Я понимаю, что вам второй раз ехать в Грозный неохота. Но я не имею морального права оставить здесь группу капитана Лелюха». Были созданы два отряда, и спецназовцы поехали на их поиски в Грозный.

-В первый же день на перекрестке Маяковского и Рабочей мы нашли Игоря Лелюха и Андрея Загорского. Недалеко от подбитого БМП. Видно было, что Игоря расстреляли в упор, рядом лежал боевик. Андрея, скорее всего, в ноги ранило, он отползал. Очевидно, что отбивались ребята до последнего: когда их поднимали, под ними было очень много гильз. Через 6 дней нашли Сашу Загороднева. Он в принципе лежал неподалеку: просто на него упал лист железа, и мы заметили, что перчатка торчит. Его снял снайпер, пуля прошла сверху. Диму Ерофеева представители миротворческих сил нашли в районе цирка: мы его потом забрали. Сергея Проняева нашли только через год: его мама опознала в Ростове. А Володю Казакова вообще не нашли. Погибшая группа Лелюха – это первый шок от войны, особая, незажившая рана и боль… Наша общая гордость.

Вторая кампания: точечная война

Когда Грозный взяли, федеральная группировка войск постепенно установила контроль на всей территории Чечни. Поэтому задачи, которые ставили перед спецназовцами во время второй и третьей командировок Юрия Бартоломея, изменились. Прилетали в район, патрулировали дороги, проверяли проезжающих на наличие боеприпасов. Кроме того, сапер участвовал в подрывах нефтеперерабатывающих сепараторов.

-Это маленькие нефтеперерабатывающие заводы, на которых чеченцы получали бензин низкой марки. Поначалу мы подлетали, обстреливали эти «самовары». Однако милиционеры докладывали, что чеченцы дырки заваривали и снова их заводили. Тогда мы стали бросать туда взрывной пакет, и бочку разрывало по всем швам. Потом нам подвезли зажигательные заряды: налепляешь рамку, она взрывается, нефть начинает вытекать, механизм поджигает эту нефть, и этому заводу вообще хана. Что вы думаете: прилетаем, опять работает. Тогда мы еще стали вокруг сепараторов минировать, чтобы уже наверняка.

Вторая Чеченская война уже пошла чисто спецназовская, считает Юрий Барлотомей. Группы выходили в районы, делали проработку, совершали налеты по уничтожению боевиков, наводили артиллерию.

-У нас была спецрота, которая не вылазила из боевых заданий. Помню, мой сосед Анатолий Беляев, кавалер двух Орденов Мужества, придет с задания, дня 4 отдохнет и опять на работу. Или группа Михаила Безгинова, в которой служил Олег Куянов: настоящие виртуозы спецназа. Безусловно, в ходе таких выходов разведчики встречали яростное сопротивление боевиков и попадали в боестолкновения. Так, в октябре 1999 года под Серноводском разведгруппа сразилась с превосходящим по численности противником, погибли шесть военнослужащих: Михаил Безгинов, Юрий Травников, Андрей Катаев, Сергей Сураев, Николай Клычков. Звания Героя России были удостоены Олег Куянов (посмертно) и Иван Ануреев. Но тактика ведения войны себя оправдывала: точечное уничтожение бандформирований в конечном итоге привело к окончанию кампании.

Блестящий костяк под руководством лучшего комбрига

67-я бригада специального назначения внесла в разрешение конфликта с Чечней свою значимую роль. И как бы не было сложно и опасно в Грозном или горах Северного Кавказа, и больно терять друзей, люди вспоминают о службе в бригаде с особой теплотой.

— Я точно знаю: в бригаде не было ни одного отказника. Даже если надо было в случае необходимости кому-то остаться на хозяйстве, бойцы отбивались изо всех сил: «Как же так?! Все поедут, а мне скажут – отсиделся!?». Отказаться было стыдно, остаться считалось за наказание. Что это? Тогда никто про патриотизм особо не говорил. Во-первых, это результат серьезной боевой подготовки, которая никогда не была формальной. Мы даже когда в Грозном находились, интенсивно тренировались. Когда во время второй кампании бригаду усилили срочниками, ребята, прибыв в командировку, буквально через две недели становились другими: серьезными, надежными. Это, безусловно, результат здоровой атмосферы в коллективе. Это коллективная взаимовыручка, чувство ответственности, забота друг о друге, образ жизни.

И, безусловно, в этом огромная заслуга командира бригады Леонида Полякова. Юрий Бартоломей вспомнил, как после окончания первой Чеченской кампании для воинской части наступили тяжелые времена. Полгода жили без денежного и пайкового довольствия. При этом нужно было выполнять задачи, нести караул, готовить срочников. Честь и хвала Леониду Леонтьевичу за то, что он помог бригаде выжить. Завели стадо своих коров, открыли пекарню. Он добился того, что город взял на себя часть жилого фонда военного городка.

По мнению ветеранов бердской бригады, комбрига Леонида Полякова нужно поставить в один ряд с такими людьми, как Александр Шкулов, Вадим Пащенко, Борис Прилепский. Он сформировал блестящий офицерский корпус, который был способен выполнить любые задачи. Он ценил весь личный состав подразделения, помнил каждого.

«Как нас встречали из Чечни! Выходим из самолета грязные, обросшие – и Леонид Леонтьевич каждого обнимает. Тут же организован стол, чай, играет военный оркестр».

-Мне повезло, что я служил с такими людьми, как Герои России Евгений Конопелькин и Дмитрий Сафин, комбат Андрей Панферов – сегодня командир батальона «Вега», Сергей Гончаренко, братья Илья и Дмитрий Ястребовы, Валерий Назаренко, Николай Назаров, Юрий Мурлык, Сергей Пинкус, комбат Николай Земский, который вернулся из Чечни без единой потери. И когда прошло сокращение, по сути дела уволились только контрактники. Остальным предоставили места в вооруженных силах, потому что это были отборные кадры, воспитанные при Полякове. И как Леонид Поляков поставил боевую подготовку на высокий уровень, уже при командовании других комбригов, на этих рельсах бригада до самого расформирования успешно выполняла свои задачи.

Ветераны боевых действий будут выходить на администрацию с инициативой установить мемориальную доску памяти командира 67-й бригады специального назначения Леонида Полякова. Они остались верными традициям бердского спецназа, которые постараются сохранить в городе и передать подрастающему поколению.