История Алексея из Бердска интересна тем, что он – директор трех предприятий, вместе со всеми, по зову сердца, встал на защиту рубежей Отечества. Впрочем, как выяснилось, бердчанин и не мог избежать частичной мобилизации. Он офицер спецназа Росгвардии, прошел вторую Чеченскую кампанию. И вот уже 15 месяцев заместитель командира роты с позывным «Парадокс» выполняет боевые задачи в зоне СВО: он формировал подразделение на сборном пункте и потом на линии боевого соприкосновения воспитывал из ребят настоящих солдат, а из разношерстного состава роты – коллектив.
«Лучше наше поколение закроет этот вопрос, чем наши дети»
Алексей – боевой офицер. В 2000 году он закончилНовосибирское высшее военное командное училище, выпустился и попал в отряд спецназа внутренних войск. Служил на Урале. С первых дней службы сразу попал в боевое подразделение, был направлен в Чечню командиром разведвзвода.
– И поэтому, когда объявили мобилизацию, я понимал, что меня заберут в числе первых, что время пришло, и наш брат с военным образованием и боевым опытом пригодится. Понятно, что здесь уже я попал не по своей специальности, что война совсем другая, но я понимал, как организовать подразделения в условиях боевых действий. Поэтому с первого дня мобилизации собрал вещи. Только нашел военный билет, буквально на следующий день мне позвонили. Я поехал в военкомат и забрал повестку.
Интересная подробность мобилизации Алексея. До СВО бердчанин был директором трех предприятий в Бердске и Академгородке. И когда на базе НВВКУ в Академгородке начали собирать людей, встал один вопрос сотрудничества с организацией, которой руководил Алексей. И от службы тыла училища вышли на него.
– Я ответил: «Завтра буду у вас в училище, и мы этот вопрос обсудим». Они удивились, конечно. В итоге не они ко мне, а я к ним приехал. И мы вместе решили вопрос с собственником бизнеса.
На стадии комплектования батальона спали 2 часа в сутки
Когда Алексей прибыл на сборный пункт, бердчан из автобуса в основном распределили в мотострелковый полк. А его, как и других офицеров, сразу отправили по подразделениям. Чтобы принимали людей, формировали мобилизационные силы.
– Мобилизованные приезжали массово. Когда все началось, у меня в батальоне было 4 человека, потом еще 14 привезли, потом еще 60, еще 140. И я один офицер. Людей надо было принять, расположить в палатках, в казармах. Посчитать, начать обучение. Там такой был муравейник. Люди прибывали круглосуточно, ночью тоже надо было их расселять, на улице же не оставишь, холода начинались. Приходилось выдергивать ребят, которых можно было поставить на сержантов, чтобы они по подразделениям начали работать. Поэтому на стадии комплектования батальона спать приходилось по 2 часа в сутки. Таким образом я собрал практически весь батальон. Потом начали выделять еще офицеров, и стало немного полегче. Но ничего, в итоге мы справились.
Позывной так и прилип, потому что фартовый
Каждый раз, когда мы встречаемся с участником СВО, интересуемся, какой у него позывной и какова его история. Алексей рассказал, что это был его крайний позывной в разведке на Северном Кавказе.
– Там позывные назначали и меняли раз в две недели. И однажды мне дали позывной «Парадокс». Я поначалу возмущался, он мне не понравился, почему парадокс? А мне командиры и товарищи объяснили: «Да потому что ты куда не залезешь, мы уже про тебя забыли, а ты, вопреки здравому смыслу, все равно выходишь без потерь». И я где-то согласился и даже порадовался: слава Богу, что такая идея пришла кому-то в голову. Получается, парадокс в хорошем смысле слова. И когда ребятам меняли позывные, мне менять не стали. Так он ко мне и прилип. И сейчас, когда в зоне СВО понадобился позывной, я его себе оставил. И время показало, что до сих пор он для меня фартовый. И у меня много хорошего с ним связано.
Не допустить прорыва войск ВСУ
Полк, в составе которого служит бердчанин, отправили на фронт одним из первых: уже 11 ноября ребята были на позициях. Алексей – в должности заместителя командира роты, в звании старшего лейтенанта. Бердчанин признается: когда туда ехали, большинство были уверены, что за полгода управятся и быстренько домой вернутся. И только оказавшись на ЛБС, осознали, что такое война и насколько своевременно была объявлена мобилизация.
– Потому что на тот момент на линии боевого соприкосновения было нестабильно. И задачу нам поставили четко: закрепиться и держать оборону. Помогать основным частям, кто на первой линии. Допустим, если у кого-то были потери, мы со второй снимались и закрывали позиции на первой. Когда обстановка стабилизировалась, подразделение откатывалось назад и занимало свой укрепрайон. Иногда нам давали задачу взять укреп.
Полк стоял на одном из важных направлений спецоперации. Ситуацию осложнял тот факт, что лес примыкал к крупному населенному пункту. И если противник зашел бы в этот лес, было бы тяжело его остановить. А он сильно рвался вперед.
– И мы сидели на высотах, по кромке леса, чтобы не допустить прорыва войск ВСУ. На тот момент идти в наступление не было никакого смысла. Потому что противник на протяжении восьми лет готовил укрепы в бетоне. Если бы начали их выкуривать, могли потерять много людей. И я считаю, что командование приняло правильное решение: установить линию фронта, уйти в глухую оборону. И постепенно наращивать силы для наступления. Так мы в течение 10 месяцев не вылазили из окопов, стояли в блиндажах, в полях, лесопосадках, меняя дислокации. Только недавно нас вывели и дали время отдохнуть, а на наше место ввели армию контрактников.
Учились воевать и взаимодействовать друг с другом
Конечно, ребята прошли трехмесячное обучение на полигоне в училище. Но для того, чтобы подготовить хорошего бойца, этого мало, считает Алексей. Поэтому боевую науку мобилизованные постигали непосредственно на передовой, в ускоренном и экстремальном режиме.
– Понятно, что людей выдернули из гоны комфорта и сразу в землю, на холод. Но ничего, они постепенно адаптировались и постепенно всему научились. Поняли, что результат боевой операции и выживание зависит в первую очередь от них самих. После первых прилетов научились глубоко копать окопы, быстро строить блиндажи. Научились маскироваться. Бывало, что сидели без воды и еды, потому что не смогли подвезти. Но никто не ныл: растягивали запасы, собирали дождевую воду. Начали понимать по звуку, куда прилетит снаряд – к тебе, соседям или в стороне упадет. И если поначалу падали от каждого свиста, то теперь – если мимо – работают дальше. Поначалу печь топили по ночам. Потом поняли, что в тепловизоре такой блиндаж – отличная мишень, весь красный. Поэтому стали днем протапливать, чтобы земля хоть немного остыла. И чем дальше, тем больше ребята начинали понимать, что командиры не просто так им дают наставления. Ведь поначалу всякие случаи были – смех и грех. Допустим, предупреждаешь ребят, что в лесу поставил растяжку. Боец пошел за дровами и – бах! Поэтому сначала ставил растяжки такие, чтобы шумануло, но не взорвалась.
На фронте, несомненно, пригодился боевой опыт «Парадокса». Замполит делился с бойцами всем, что сам знал и умел: в области разведки, саперного дела. И в плане взаимоотношений с людьми работал с каждым индивидуально. Потому что иначе нельзя: народ собрался разновозрастный, разных профессий и статуса, у всех свое отношение к службе, свои амбиции.
– Например, кто-то служил в силовых структурах в звании майора, а здесь пришел рядовым и не согласен с какими-то распоряжениями. В итоге приходилось разговаривать, объяснять. Но в итоге все понимали, что, если нам вместе выполнять боевую задачу, надо находить общий язык. И сейчас отношение к службе у людей совсем другое: начиная от быта до выполнения боевой задачи. Рядовые и командиры осознают, что мы в одном окопе, и понимают друг друга с полуслова. Получился слаженный коллектив, семья, в которой все родные люди. И что особенно важно: этим коллективом мы и воюем. Наш полк никуда не раскидали. Повезло нам также с ротным и старшиной. Ротный – молодой офицер, 26 лет, отличный командир, немного горячий. Но он за каждого своего бойца горой стоит. И, я как опытный и старший товарищ, ему где-то подчиняюсь, где-то подсказываю. Не зря, когда происходило пополнение полка, многие хотели попасть к нам в роту: знают, что у нас все жестко, зато порядок.
«Цитата»
«Так что у меня проблем с управлением на СВО не возникло. Тяжело было на Северном Кавказе, когда я пришел в разведвзвод, мне 21 год, а у меня в подчинении мужики под сорок, прошедшие две Чечни, а некоторые Афган. Но опыт, это еще и мудрость. И они мне сказали: две недели ты просто смотришь, никуда не лезешь, учишься. Приставили ко мне опытного наставника, чтобы он за меня головой отвечал и не дал мне наломать дров. И только когда я был готов, представили коллективу», – рассказал Алексей.
Каждый день что-то выдающееся происходит
Конечно, на СВО нет такого, чтобы ходили в штыковую атаку или танки в окопы прорывались. Подобные атаки гасятся на корню, рассказывает бердчанин. Но не зря говорят, что каждый, кто находится на передовой, – герой. Каждый шаг там сопряжен с опасностью. И практически каждый день происходит что-то выдающееся.
– Когда ребята находятся на укрепе, их утюжат со всех сторон: работают танки, артиллерия. Коптеры летают, считывают, информацию передают. Или, допустим, бойцы стоят на фланге. И рядом позиция минометчиков из другого подразделения. Естественно, когда вычисляют миномет, бомбят. А наш фланг попадает в этот квадрат. И наши бойцы круглосуточно находятся под обстрелом. Или взять водителей, которые под огнем везут воду. Бочки пробьют, они дыры чепиками деревянными забивают и везут. Опять же там все на себе носится, пешком, на плечах: начиная от пищи и заканчивая бревнами. Бревна таскаем в темное время суток, чтобы хотя бы один блиндаж сделать. Ветками, пленкой, травой закидали – спрятались. Поэтому там все быстро стали очень стройными, набрали спортивную форму. Во-первых, там сильного много не кушаешь, чтобы желудок был не набитым. Во-вторых, всегда в движении, тащишь на себе тащишь вооружение или броник. Но какие бы трудности не испытывали, бойцы готовы выполнить любую задачу, лишь приблизить Победу и вернуться домой.
«Акцент»
«На самом деле в зоне СВО мы оказались в условиях, когда надо было проявить настоящие мужские качества, в частности, физическую силу. Ведь никто за тебя бревно не принесет, окоп не выроет. По сути, у пехотинцев там главное оружие – лопата: чем качественнее закопаешься, тем больше шансов выжить. Автомат – второстепенное. После войны я лопату еще долго в руки не возьму. И жене сказал, чтобы на природу не вздумала меня звать. Я свежим воздухом надышался, этой природы насмотрелся: там кругом одни поля, поля, а я воду люблю».
Готовы ради товарищей на подвиги
В роте очень много парней, настоящих патриотов, на которых можно положиться, убежден Алексей. Эти люди ради выполнения боевых задач или спасения боевых товарищей готовы сделать все возможное и даже невозможное.
– Однажды у соседей техника пострадала, и было много раненых. Они обратились к нам, ситуацию объяснили. И вроде приказ был не по задачам, больше не приказ, а просьба, не наша зона ответственности. Но мы к нашему водителю, бойцу с позывным «Калач» подошли: «Саня, надо соседям помочь». Он ответил: «Я готов. Без разговоров». И он на своей мотолыге вывез всех раненых, завез свежие силы. Под обстрелом. Грязный был, двое суток не спал. Он ездил как челнок, туда и обратно, по нему лупили со всех сторон. А он все сделал, что от него потребовалось. За отвагу и мужество боец был представлен к государственной награде. Или другой случай. На линии фронта образовалась дыра, некем было ее закрыть. Надо было решать задачу быстро. И наш взвод взял задачу на себя, выдвинулся, занял рубеж на передовой. И пока не разобрались и не нашли им замену, ребята держали оборону. Этих бойцов тоже наградили.
Задача командира – сохранить людей
Сам Алексей награжден за участие в СВО медалью «За боевые отличия» и медалью «За отвагу» Луганской народной республики. В основном, за занятие подразделением определенных рубежей под обстрелами, за выдвижение на эти рубежи. Потому что это достаточно сложный и опасный процесс. Основные потери происходят именно во время ротаций войск, когда люди находятся вне укрытий и им надо преодолеть какой-то участок пути.
– Вэсэушники тоже это понимают. И как только подразделение выходит, начинают по нему работать. И приходится их как-то обманывать, использовать военную хитрость, чтобы людей сохранить. Ведь на войне побеждает не только тот, кто сильнее, но и тот, у кого какая-то чуйка. Любую работу нужно проанализировать, чтобы получить хороший результат. А на фронте тем более быстро адаптируешься и становишься профессионалом. Смотришь, в какое время противник работает, когда у них перерывы на обед, чай-кофе. Какой маршрут у коптеров, которые обходят наши глушилки. Исходя из этого, выстраиваешь свои действия, движения с личным составом. Где-то приходилось передвигаться частями: ночью группа выходила и готовила какие-то ячейки в земле, чтобы остальные, придя позже, могли укрыться. Пусть выполнение задачи немного растянется, но ты добьешься главного – сохранишь личный состав. И мы несколько раз успешно выводили своих ребят и занимали новые позиции без потерь.
Побывав в зоне СВО, Алексей убедился в необходимости проведения спецоперации: «Если бы мы ее не начали, то сейчас там сильно «просели бы», и неизвестно, где бы сейчас шли боевые действия».
– В принципе все ситуация, которая развивалась в мире и России, шла к этому конфликту. Для меня спецоперация не стала неожиданностью. Единственное, я ошибся лет на 6. Но я понимал, как офицер, что рано или поздно это случится. И пусть лучше наше поколение закроет этот вопрос, чем наши дети. Но я всегда говорил, и все мои однокашники со мной согласны: было такое ощущение, что рано или поздно придется встать на защиту интересов нашего государства. И мы это сделали.