В штаб «Армии добра» в гости заглянул заместитель командира батальона 52-го полка с позывным «Ярус». А это всегда – событие. Бердчанин прошел Чеченскую кампанию и вот уже третий год воюет в зоне СВО в подразделении, сформированном из мобилизованных. И каждое его слово о том, что там происходит, о ребятах, их самоотверженной службе и ежедневных незаметных подвигах – достоверно, выверено и правдиво; на вес золота.
…По традиции на встречу с участником СВО пришел Глава города Роман Бурдин (в данный момент министр региональной политики НСО). Пообщались по душам. Заместителю командира батальона «Ярусу» волонтеры «Армии добра» передали детектор определения дронов «Булат – 4». «Великая вещь. Это наша жизнь. Спасибо!» – поблагодарил бердчан капитан.
Замкомбата доложил, что его батальон на очень хорошем счету. Мобилизованные воюют на уровне профессиональных военных частей. Бойцы не отступили ни на сантиметр, выполнили все задачи, которые перед ними поставили. И важный фактор, который этому способствует: землячество. В батальон входят новосибирцы, иркутяне, красноярцы – сибиряки, и это очень помогает эффективной службе. Рядом с сибиряками несут службу представители республик РФ, и тоже стараются не подвести товарищей и командование. Потому что на фонте не различают национальностей, там все друг другу братья.
«Ярус» в очередной раз рассказал несколько историй с передовой о наших военнослужащих, которые при выполнении боевых задач демонстрируют профессионализм, выносливость, а порой даже отчаянную дерзость.
«Прошли до конца: пробили маршрут»
Летом в подразделение к «Ярусу» пришел с пополнением молодой боец. Стоял парень на самом передке, дальше – только фронт. И буквально за неделю перед его отпуском поступила задача: пройти до определенного рубежа, досмотреть кусок лесополосы, который оставался не пройденным. «Ярус» с командиром батальона выходят с бойцом на связь: «Так и так, готов пройти?». «Готов!». С ним вызвался второй – более опытный боец: «Командир? Какой разговор? Готовы! Да!».
Назначает операцию, «вешают» птичку, начинают трансляцию. И ребята выходят.
– Вылазят – там на каждом шагу неразорвавшиеся боеприпасы, растяжки или противопехотные мины, – рассказывает «Ярус». – Бойцы осторожно досматривают окопы, блиндажи. Свою работу комментируют, мы все видим и фиксируем. Взрыв! Это молодой сорвал одну растяжку. Слава Богу, оба остались невредимы. Срывает вторую растяжку. Тоже все нормально. Третью. Осколками повредило автомат. Парни двигаются дальше… Услышав взрывы, противник посылает свой дрон. И вражеская птичка начинает летать над ребятами: чтобы себя не обнаружить, они стараются не двигаться, превращаются в пыль, грязь, дерево. Нашим мы в это время даем команду, и они в километре начинают проявлять активность, противника отвлекать: постреляли, взорвали гранату. Ребята ползут, срывают еще одну растяжку. И бойца, что постарше, ранит в ногу, в пятку. Я выхожу на связь и даю команду: «Все, назад». Отвечают: «Какой назад? Командир, у нас приказ, задачу получили. Мы дойдем туда, куда ты приказал!».
…За тот день ребятам еще не раз пришлось посмотреть смерти в глаза. Но в итоге они вышли на рубеж, заняли определенную позицию. Захватили все, что можно было захватить, в том числе, трофейное оружие. И поползли назад. Их опять засекает дрон, по ним начинает работать миномет противника. Они опять прячутся в окопе. Ползут наощупь, срывают еще две растяжки. Наконец, заползают в ближайший блиндаж. У раненого бойца большая кровопотеря. Его спрашивают: «Сможет дойти сам? «Да, командир, я завтра буду». И до утра «Ярус» с комбатом шесть пачек сигарет скурили, переживали за него: контролировали по рации, не давали спать, чтобы сознание не потерял. Утром раненый доползает до пункта эвакуации. Его подхватывает эвакуационная команда. Заместитель командира батальона ему руку жмет: «Что хочешь?». Он отвечает: «Командир, не надо мне ничего. Просто в деревню родителям напиши, что я честно воюю. Что не трус, не пятисотый».
– Вы вдумайтесь: пацан совсем, 23 года. И кто-то может сказать, что это ерунда какая-то: сто немцев не убил, танк не поразил. Но только те, кто хотя бы раз свой нос из окопа высунул, могут себе представить, что это такое: сорвать шесть растяжек, под минометным обстрелом раненым ползти. А я могу оценить, насколько важен был их выход. Потому что теперь мы знаем, что вот эта полоса наша. Когда штурмовики пойдут, они пойдут спокойно. Они в курсе, где стоят минные поля, где есть окопчики, где можно упасть. Они дойдут до конца этой полосы, засядут в блиндаж и оттуда уже рванут дальше. Результат боевой операции: пробитый маршрут!
«Это такая тяжелая, грязная военная работа. Но вот из таких микроэпизодов складывается общая картина защиты Родины. Это и есть самый что ни на есть подвиг и героизм, которые обеспечивают нам общее движение вперед к Победе», – убежден «Ярус».
«Командир, я тебе две банки варенья должен!»
Это было весной, в одном населенном пункте складывалась сложная остановка. В маленький блиндаж стаскивали раненых. Замкомбата «Ярус» там помогал оказывать медицинскую помощь. И притащили раненого пацана. Молодой, здоровый такой парень – кровь с молоком. Как будто, ранение легкое, в руку. А он стонет и стонет. «Ярус» выясняет: когда ранило, повязку наложили? Понял, что большая кровопотеря. Надо ставить капельницу. А их нет, запас кончился. Боец стонет: «Что-то мне плохо, голова кружится». Осмотрели, у него ноги холодные.
– Мы смотрим: что у нас есть сладкого? Ничего нет. И тогда пацаны вылазят, прокрадываются в разбитый дом. Лезут в подвал, достают две баночки варенья. Я говорю: «Отлично, ешь варенье!». Он головой крутит: «Я не хочу». Я тебе говорю: «Хочешь жить, ешь!». Он приохотился, водичкой запил. Короче две банки намял. Конечно, варенье глюкозу полностью не восстановило. Но он хоть как-то продержался. Когда тяжелых раненых на носилках понесли, я парню говорю: «Ты за них цепляйся и просто иди». Но вижу, что его шатает вправо и влево. А санитары его тащить не будут. Я пацана спрашиваю: «Тебе сколько тебе лет?». «21 год». «Женат?». «Нет». И мне его так жалко стало. Короче, я его проводил. Ну, как проводил: между минометными взрывами и серией огня метров семьсот его тащил. Прощаясь, парень меня обнял: «Спасибо тебе, «Ярус». Мне мама пришлет посылку. Я тебе отдам две банки варенья, я тебе должен!». Конечно, это просто сказано для красного словца, никто никому ничего не должен. Просто на СВО все выглядит порой неприглядно, но порой от таких мелочей зависит чья-то жизнь.
«Вот это настоящая боевая работа!»
В июле на одном из направлений фронта на наши позиции надвигалась одна из бригад ВСУ, полностью снаряженная по американским стандартам: танки «Абрамс», БМП «Брэдли», пушки. И «Ярус» рассказал, как мобилизованные пацаны, непрофессиональные военные: менеджеры, электрики и шиномонтажники, что называется, встали на пути этой силы.
– Был показательный эпизод, когда до нас докатилась боевая бронированная машина «Брэдли» с десантом. А когда «Брэдли» едет, поливает как газонокосилка. Так вот у нас есть боец с позывным «Князь». Он встал в полный рост. И открыл огонь из гранатомета: первую зарядил, вторую, танк немножко развернуло; потом еще запустил около пяти гранат в бочину. Прилетели наши птички, скинули боеприпасы. Увидев это, вторая «Брэдли» пустилась убегать. Наши птуристы пальнули из ПТУРа, артиллеристы добили. И это была настоящая, слаженная боевая работа. И «Князь», у которого спина располосована, кровища течет, кричит: «Пацаны, я «Брэдли» замочил!». Потому что командир полка обещал: кто «Брэдли» уничтожит, медаль «За Отвагу» и сразу с передка в отпуск с позиций. «Князя» спрашивают: «Тебе куда – в госпиталь или в отпуск?» «В отпуск! В отпуск!» – кричит довольный солдат. И таких боевых эпизодов в зоне СВО, когда ребята проявляют героизм и человечность, много. И в этом суть нашего российского воина.
