Бердчанин освобождал Берлин и Прагу, а после войны боролся с преступниками на Родине

Михаил Алексеевич Краснов – один из немногих бердских ветеранов войны, которые помнят ярость вражеских налетов.

Семнадцатилетним парнем, уже в 1943 году, он попал в бердский запасной полк, а потом на фронт. Бердчанин в совершенстве освоил и применил очень редкую военную специальность: дальномерщик, он был глазами зенитной батареи. Пережил ожесточенные бои за Сандомирский плацдарм. Брал Берлин. Освобождал Прагу. Помнит крепкие объятия союзников на Эльбе. А потом 40 лет ловил злодеев и мошенников в Сибири, докапываясь до самой сути в любой преступной головоломке.

Война есть война: попал на нее – служи

Михаил Краснов родом из Коченевского района: когда началась война, учился в 9 классе. Сначала парню дали отсрочку: слишком мелковатым был. А  в январе 1943 года призвали в армию. Направили  в Воронежскую школу радиоспециалистов, однако радистом стать ему было не суждено. «Я был любопытным. Однажды нас  в баню повели. Вижу: сварку рабочий ведет. А я из деревни, никогда такого не видел. Сварщик мне говорит: «Ты иди, а то глаза себе испортишь». Так и  случилось: глаза воспалились. Меня — в санчасть и отчислили. Перевели в Бердск, в роту минометчиков».

В роте над курсантами поставили сержанта, дали лошадей, минометы. Бойцы занимались строевой подготовкой, разбирали оружие, совершали маршброски по полю. Миномет тоже не стал боевым орудием новобранца: у техники тренога и плита – 22 килограмма, а он ростом невелик, и весом — 30 килограммов. И уже потом, когда выпускников стрелковых полков привезли в учебный центр в Пензу, а оттуда в город Охуны, его уже определили в дальномерщики-прибористы. Это такие специалисты, которые входят в подразделения ПВО: дальномерщик во время налетов передает командиру зенитных расчетов сведения для определения воздушных целей.

На фронт молодой боец попал в составе 69-й дивизии 1-го Украинского фронта. В дивизии 4 полка, в каждом по 6 зенитных орудий. Боевое крещение приняли при форсировании реки Буг. «Помню, на той стороне немцы, на этой стороне – мы. Наши войска налаживали переправу, враг их обстреливал, а зенитные орудия — прикрывали».  Михаил Краснов также попал в горнило одного из сражений Отечественной войны, известного как Сандомирский плацдарм. Этот плацдарм на левом берегу реки Вислы, в районе города Сандомир, был захвачен войсками 1-го Украинского фронта в ходе ожесточенных боев. И это открыло путь к наступлению, приведшему к освобождению Польши и вступлению советских войск на территорию Германии.

Работа такая: докричаться в разгар битвы

Когда фронтовика спрашивают: «Что было самое  страшное на войне?», он предпочитает не вспоминать ужасы и кровь:

— На войне ничего не может быть хорошего. Все было: обстрелы, бомбежки, смерть товарищей. Но война есть война, попал на нее – служи!».

Но, судя по рассказам Михаила Алексеевича, каждый бой для него превращался в кромешный ад и мог стать последним.

— Всем известно, что во время наступлений враг в первую очередь уничтожает ПВО.  И знаете, что эти сволочи-немцы делали? Налетали на нас целой сворой: во время первой волны налетов вражеские самолеты выявляли огневые точки — батареи, били из пулеметов в людей. Часто включали сирены, бросали продырявленные бочки: они, когда летят, свистят. Чтобы потом, когда налетят второй волной, бить прицельно по технике. А дальномерщик должен был пушкарям зенитных орудий докладывать: марку самолетов, высоту, их скорость, количество. И командир уже ориентировался, давал команду расчетам для попадания в цели. А находился я в 100 метрах от зенитных орудий. Я до сих пор считаю, что это неправильно было. В отдельных подразделениях связь была налажена телефонная. А у нас нет: я должен был во время этого пекла и шума кричать зенитчикам. А где тут докричишься?! Такие трудности были действительно в зенитной артиллерии, в таких условиях воевали.

Что интересно: несмотря на все превратности службы, Краснов ни разу не был серьезно ранен. О своем легком ранении фронтовик вспоминает  с  улыбкой.

— Стояли мы в Польше. На батареях воды нет. А пить всем хочется страшно. Ну, позвали меня и друга моего Леньку Заику: «Отправляйтесь за водой!». А там река Висла и дальше озеро. Пошли мы, набрали котелков. И что вы думаете: сейчас ума нет, а тогда тем более, парням по 18 лет. Как увидели, что вода, у нас все внутри взыграло: «Давай сначала искупаемся!». Я Леньке говорю: «Смотри, на том берегу немцы». Он мне: «Да нет, там другой фронт наш стоит». И продолжаем купаться. И как начали немцы в нас «шмалять»: снаряды рядом падают. Мы бежать, а котелки ведь не бросишь. Ну попало мне в бедро небольшой осколочек. Я запрыгал: Ленька посмотрел, да его достал тут же. Воду мы так и не принесли, не до воды уже было. Вот так бывает: в серьезных сражениях уцелели, а тут по глупости чуть не погибли.

Путь к Победе и обратная дорога домой у Михаила Краснова были длинными.  Сначала освобождали Польшу, потом Германию, бились в юго-западной части Берлина. Освобождали Прагу, там и встретили Победу. Ликовали вместе со своим соотечественниками.  А как войне объявили конец, двинули назад: через Германию, Польшу, Румынию, Молдавию. В общем, паренек из Сибири изучил географию не по учебнику: ножками пол-Европы прошагал, столько стран увидел. И еще два года служил в армии.

А больше всего Михаил Краснов любит вспоминать, как в Германии, на реке Эльба, братались с союзными войсками.

— Мы стояли по эту сторону реки, по ту – американцы. Конечно, официально в лагерь союзников ходили наши офицеры. Но и мы, простые солдаты, что называется, контрабандой туда проникали. Общались с американцами, среди них было много афроамериканцев. Затеем с ними какой-нибудь разговор. Они что-то по-своему бормочут, мы по-своему говорим. Но все равно было приятно пообщаться, что-то понимали, что-то нет – не это главное. Некоторые из американцев хорошо знали наш язык и свободно изъяснялись. А англичане очень высокомерные, они мне не понравились.

Против бандитов, за эру милосердия

Михаила Алексеевич признался, что часто вспоминал о войне, и после ее окончания сильно ненавидел немцев.  

— Когда воевали, я насмотрелся ужасов, и был очень злой на немцев. Я и теперь без содрогания не могу подумать об особых подразделениях, эсэсовцах, фашистах, которые в концлагерях над людьми издевались, или о бендеровцах, которые переходили на сторону немцев. А когда началась мирная жизнь, я с таким же нетерпением относился к нашему преступникам, которые  обижали  и обворовывали свой народ.  Не мог терпеть беспредел бандитов, крохоборов и мошенников. Всегда имел обостренное чувство справедливости.

Так  Михаил Алексеевич оказался в правоохранительных органах. Выучился в Омской школе милиции, первые три года работал на крайнем Севере. Потом вернулся домой и проработал до пенсии в системе МГБ и МВД Новосибирской области: в  управлении уголовного розыска Новосибирска, сотрудником ОБХСС в Коченево, в ГАИ Черепаново, старшим оперуполномоченным в Кыштовке, участковым  в Каргате, следователем в отделе милиции Бердска. И везде в первую очередь он следовал  букве закона, был принципиальным и честным сотрудником, порой даже поперечным для начальства, отстаивал интересы простых людей.

Ветеран МВД вспомнил одно сложное дело, которое ему пришлось расследовать в нашем городе.

— Был такой случай. Женщина попала в больницу с тяжелыми травмами, лежала долго в областной больнице и умерла. Дело закрыли, следствие прекратили. Но в прокуратуре попался дотошный человек, который увидел в истории болезни чью-то информацию: что ее избил муж. Дело из прокуратуры передали нам. Я сразу прокурору сказал, что доведу его до суда. И начал допрашивать мужа жертвы: что случилось на самом деле? Он рассказал, что к нему приехала сестра. Было застолье, супруга сильно напилась, потом все разошлись. Когда шли по улице, она запнулась за пенек и упала, после чего попала в больницу.  Пришлось мне с подозреваемым помучиться. Провели следственные действия: нашли место, где, якобы, женщина упала, я сам расчищал снег. Но никакого пенька там не оказалось. Брали вещи на экспертизу. Одним словом, доказательств, подтверждающих версию мужчины, не нашлось. Судили бердчанина неделю, в итоге признали виновным и приговорили к 9 годам лишения свободы.

У Михаила Краснова большая семья: четверо детей, пять внуков, две правнучки и праправнучка. Дочь Альбина Михайловна, внучка Наталья и правнучка Сашенька находятся рядом, уважаемый ветеран, пенсионер окружен любовью и заботой, живет в достойных условиях. И еще полон сил и энергии. 

В прошлом году, когда Михаилу Алексеевичу исполнилось 95 лет, он переболел коронавирусом. И победил его, как одержал победу когда-то над врагом, попытавшимся захватить его родную землю. Вот это поколение, вот это порода, вот это характер! Мы желаем нашему земляку крепкого здоровья, долгих лет жизни и тепла близких!

Рядовой артиллерист награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией», «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», «За боевые заслуги», Покрышкина.