«Первым умер старший брат Митя…». Бердчане вспоминают блокаду

В этом году исполнилось 77 лет со дня прорыва блокады Ленинграда. Гитлеровские войска планировали молниеносный захват северной столицы, однако встретили яростное сопротивление мужественных защитников города. Ни в одном из сражений Великой Отечественной войны не участвовало столько бердчан, сколько в боях за Ленинград, значится в Книге Памяти.

Только погибшими, пропавшими без вести и умершими от ран числится более 200 человек. За Ленинград бились Василий Сорокин, Валентин Бирюков, Тимофей Мухин, Иван Артеменко, Антон Литвиненко и многие другие.

Почти 900 дней и ночей стонал, зажатый в тиски смерти, осажденный Ленинград. Жители города вынесли неимоверные муки голода и холода, теряли своих близких и погибали от немецких снарядов. Бердчанка Валентина Григорьевна Коваленко пережила ужасы блокады в полной мере. Когда женщина вспоминает эти два года из своего детства, плачет, и все же стремится донести до молодого поколения важную мысль: даже в нечеловеческих условиях люди старались поддержать друг друга, доброта и сострадание и помогли им выстоять. И, конечно, воля к жизни.

Вопли смерти в зените стоят…

В Ленинграде Калачевы (девичья фамилия Валентины Коваленко) жили в Красногвардейском районе, на территории завода «Лентрублит». Отец Вали погиб в 1939 году на финской войне, и мама Елизавета Прокопьевна осталась вдовой с четырьмя детьми. Когда началась война, а потом город оказался в кольце блокады, Вале было 4 года. И ее детские воспоминания, страшные картины обессилевшего города, населенного полуживыми трупами, навсегда остались в ее памяти.

— Мы жили в маленькой комнатке общежития завода: бабушка, дедушка, мама, я и трое братьев. Дед и мама работали на заводе, бабушка нянчила детей.  Дедушку на заводе кормили, а маме давали за работу махорку и спирт. И она шла на передовую, чтобы поменять их у солдат на овес, жмых, на что-нибудь, чтобы можно было есть. Нам, конечно по карточкам хлеб давали, но 125 граммов на целый день – это что? Несколько раз мама замерзала: то в стогу сена, то возле конюшни бойцы ее найдут, ототрут замороженную и отправят домой. Дедушка смастерил печку-буржуйку, мы ее возле окошка вставили. И вот на этой печке жарили овес, кисель варили. Ходили в госпиталь, там иногда выбрасывали кости, мы их толкли в ступе и варили какую-то бурду.

Чуть не умерли с голода, но вывезли швейную машинку

Конечно, самым страшным в дни блокады был голод, вспоминает Валентина Григорьевна: не было ни еды, ни воды, ни тепла. Она помнит, что ее братишка всегда сидел под столом, все ждал, что какая-нибудь крошка упадет.

— Сначала я ходила в садик. Но до садика нужно было ехать 38 остановок, и вскоре мама не смогла меня возить. И мы все сидели дома.

— Первым умер старший брат Митя, где-то раздобыл селедку, наелся ее, заболел дизентерией и умер. Потом умер дедушка: он питался в столовой, и в еде оказалось разбитое стекло. Мы сидели за столом, и в это время бабушка умерла. Она была так истощена, потому что всю еду отдавала нам. В нашем общежитии была пустая комната, куда все складывали трупы умерших людей – у наших родных не было сил их увозить, чтобы похоронить, вспоминала бердчанка.

Люди в городе были доведены до отчаяния, некоторые теряли человеческий облик – даже доходило до людоедства.

— Однажды меня какой-то мужик позвал в сарай: мол, пойдем, девочка, я тебе конфетку дам. Соседка сверху увидела, да за мной: а он там уже стоит с ножом. Так женщина спасла меня от страшной гибели.

Считается, что самыми страшными были зимы 1941 и 1942 годов, потом стало немного полегче, рассказала Валентина Коваленко. Весной 42-го все скверы и площади в Ленинграде засеяли капустой, редиской, разбили грядки возле Казанского собора. А в августе Елизавету Калачеву с тремя детьми эвакуировали: людей вывезли на катерах через Ладожское озеро, а потом по железной дороге отправили в Сибирь.

— В дороге тоже было несладко: везли в телячьих вагонах, туалетов не было. Так что нужду справляли прямо на ходу поезда. Но зато кормили. Мама услышит, что суп дают в другом конце вагона, схватит бидончик и чайник, и бежит туда; а воду надо было набирать в начале состава, где заправляют паровозы. Пока бегает, от поезда отстанет – а мы тут сидим, воем. Так дважды она наш состав догоняла на других поездах.

Эвакуированные сначала оказались в Черепаново, потом их поселили в поселке Восточный. Семье выделили маленькую комнатку.

— Представляете: мы вывезли из Ленинграда ножную швейную машину. Когда собирались, один сосед говорит: не бери, другой советует: ты что, это же твоя кормилица!  Так мама в подушку машинку завернула и потащила. И эта машинка и вправду пригодилась: мама днем работала в колхозе, а по ночам обшивала всех деревенских. Местные сибиряки нас приняли очень тепло: помогали продуктами и вещами.  В поселке эвакуированные часто собирались, пели, ставили спектакли, жили очень дружно.

Блокадники, отзовитесь!

В Бердск Валентина Григорьевна переехала в начале 60-х: после окончания строительного техникума она сначала работала на БЭМЗе и радиозаводе, которые тогда строились, а потом ее пригласили мастером на химзавод. Сразу дали квартиру.

— Так я на химзаводе с 1963 по 1992 и проработала. Закончила Институт народного хозяйства, трудилась начальником вентиляционного бюро. Была на хорошем счету и на доске почете: ведь я эту вентиляцию, что называется, на пузе проползла.

В 1991 году в Новосибирске впервые в Доме офицеров собрались люли, пережившие блокаду. И Валентина Коваленко через газету «Бердские новости» обратилась к бердчанам: «Отзовитесь, блокадники!».

— Сначала мне позвонила Зоя Еремина: у нее уже на примете было 5 человек. Постепенно люди начали откликаться, и мы начали работу. В итоге через мои руки прошло более 60 человек, в этом году нашему обществу «Блокадник» исполняется 30 лет. За это время мы занимались разными вопросами: доказывали статус блокадников, собирались на праздники и дни памяти. Это очень важно, когда ты общаешься  с людьми, которые прошли через такие же испытания, как ты сам. У каждого из членов нашего общества своя история: как они голодали и умирали, как выживали.

На данный момент в Новосибирской области осталось чуть более ста блокадников: в начале 90-х их насчитывалось 2500 человек. В Бердске сейчас проживает 10 блокадников.

— За последние 5 лет в нашем городе умерло 20 членов общества «Блокадник», только за 2020-й год – 6. И поэтому наша главная задача: позаботиться об этих людях, они у меня каждый на виду, рядом, а также сохранить память обо всех, кто связан с городом-героем Ленинградом и уже покинул нас.

Сама Валентина Григорьевна благодарит свою судьбу за то, что выжила, и считает, что в ее в жизни все сложилось благополучно: у нее две дочери, пять внуков и двое правнуков. Недавно внук Никита поступил на бюджет в строительный институт, и бердчанка надеется, что он пойдет по ее стопам.