Яна Вагнер: «Люблю «мучить» людей и наблюдать, как они будут выкручиваться»

Участники фестиваля «Сибирская Атлантида» услышали отрывок нового романа-катастрофы «Тоннель». Яна Вагнер убеждена, что лучшие моменты в книгах получаются, когда писатель перестает себя жалеть.

На фестиваль «Сибирская Атлантида» в Бердск приехала Яна Вагнер — автор книги «Вонгозеро», по мотивам которой сняли нашумевший сериал «Эпидемия». И участникам события невероятно повезло: они были первыми, кто услышал в исполнении автора отрывок нового романа «Тоннель».

Напоминаем, что роман-антиутопия «Вонгозеро» вышел в 2011 году в издательстве «ЭКСМО», был переведен на 11 языков, вошёл в лонг-листы премий «НОС» и «Национальный бестселлер» и стал финалистом премий Prix Bob Morane и Grand Prix des lectrices de Elle. А снятый по нему телесериал «Эпидемия» похвалил сам Стивен Кинг.

Начало нового романа «Тоннель» Яна Вагнер читала 40 минут, так что слушатели успели узнать завязку и почувствовать ни с чем неповторимую «тональность» автора. Хотя, как Яна отметила, у нее немного неправильные в плане жанрового подхода книжки: «Вангозер» — это роман о конце света, «Кто не спрятался» — герметический детектив, а «Тоннель» — это роман-катастрофа, который она тоже выворачивает наизнанку. «Вы любите кидать людей в тяжелые экстремальные обстоятельства», — отметила модератор, писатель Вера Богданова.

— Действительно, я люблю «мучить» нормальных людей, кидаю их в ненормальную ситуацию и смотрю, как они будут выкручиваться. Новая книга «Тоннель» — это история о том, как несколько сотен человек внезапно оказываются запертыми в автомобильном тоннеле под Москвой-рекой. Дело в том, что в Москве у нас есть три длиннющих тоннеля, например, Звенигородский тоннель длиной больше 4 километров. Я себе представила, что люди оказались в нем заперты. Представляете: три сотни машин, большое количество людей. Сначала люди думают, что ситуация вот-вот разъяснится, но спасение не приходит. Они проводят там час за часом, у них заканчивается вода, еда, надежда. У всех появляются свои версии по поводу случившегося, вплоть до того, что они — последние люди на земле. И когда люди начинают это осознавать, когда они в состоянии паники, они начинают себя вести очень «интересно»: друг с другом, сами по себе, и мы сами, глядя на них, начинаем понимать что-то о себе. Ведь русские писатели, которые хотят написать серьезную, остросюжетную вещь, часто погружаются в социальные проблемы, психологию. И в итоге у меня получилось маленькое постсоветское общество. И в нем за сутки произошло много страшных, красочных и смешных событий.

Писатель в романе создала очень много колоритных и максимально понятных русскому человеку персонажей, за которых участники встречи поблагодарили Яну Вагнер.

— Там очень много героев, глупо было бы предполагать, что все мои персонажи будут сорокалетним москвичами с высшим образованием. Здесь есть шестнадцатилетняя девочка, водитель такси из Узбекистана, дачники с рассадой, женщина-лимузин, доктор-стоматолог – единственный медик к тоннеле, молодой полицейский, который стал для меня любимым персонажем. Я пытаюсь показать, на что способен человек, когда ему страшно. И это не всегда плохо, иногда на порыве человек совершает поступки, которых сам от себя не ожидал.

Читателей интересовало: «На что автор делает ставку: на сюжет или героев?» С одной стороны, для автора сюжет очень важен. Но при этом он должен помнить, что читателя надо развлекать, чтобы ему было интересно переворачивать страницы, отметила Яна Вагнер.

— И если отвечать на вопрос: что важнее – сюжет или персонажи, я бы сказала следующее. Как только персонажи появляются в романе, они начинают себя вести, как подсказывает им их собственная воля. И наступает момент, когда твои персонажи перестают помещаться в твой прекрасно продуманный, замечательный сюжет. Потому что герой не хочет запихиваться в те рамки, которые ты для него определил и придумал, он до такой степени ожил. И у вас в этой ситуации есть два варианта: все-таки попытаться запихать героя в свой сюжет или позволить ему поступать так, как свойственно ему. И это самый прекрасный момент в нашей работе. В этот момент история начинает рассказывать себя сама. И ваш сюжет уже не имеет значения, и очень часто появляются какие-то очень интереснее и неожиданные для вас самих повороты повествования.

Яна Вагнер призналась, что почти каждый персонаж в ее произведениях — это она сама, в той или иной мере.   

— Для того, чтобы тексты оживали, я должна им отдать что-то очень свое, личное.  Чтобы они выглядели правдиво, вам сначала надо из себя достать самые прекрасные, страшные или интимные вещи, гадкие мысли: жестокость, трусость, жадность, мелочность. Есть ли в этом терапевтический эффект для писателя? Напротив.  Для того, чтобы создать яркие персонажи, которым читатель поверит, необходима полная, порой невыносимая степень откровенности.  Понимаете, в литературе уже давно все написано до нас много раз, и мастерами слова выше нас на голову. И единственное, что мы можем предложить – это свой собственный ракурс, свою собственную правду, личный опыт. Мы не можем переплюнуть Федора Достоевского по части погружения в бездны человеческой души, даже не будем пытаться. Мы просто покажем бездну, которая есть в нас: пик счастья, любовь, стыд. Все это вытащим и покажем. А для того, чтобы получилось правдиво, надо говорить правду. А правду говорить о себе – использоваться свои воспоминания, больно и непросто. И годы терапии могут пойти псу под хвост в тот момент, когда мы достаем не приукрашенную версию реальности, которую мы себе построили, а проговариваем голую правду. Но без этого тексты не оживают. Во всех книгах лучшие моменты — когда автор перестает себя беречь. Ради таких моментов люди и читают книги. Великие книги целиком так написаны, и гении литературы  — они «без кожи», они так и пишут. Так или иначе, мы все пишем собой – это как творческая кровь.