«Изделия для космоса рождались, как дети». Бердский электромеханический завод на передовой по освоению вселенной

Бердчанин Владимир Головин считает себя счастливым человеком. Судьба привела его на БЭМЗ, где он трудился 45 лет. Причем, инженер попал в самую сердцевину завода: в  отдел главного конструктора и цех № 38, где и рождались изделия для космоса. 

Одно из таких изделий заняло почти 30 лет жизни конструктора, его он считает своим вторым младшим сыном – столько времени, особенно на этапах запуска производства, пришлось уделять работе над прибором.

И дело не только во времени: в начале 60-х страна активно осваивала космическое пространство. И бэмзовцы ощущали свою сопричастность к происходящему. Головин был среди тех, кто выполнял важные государственные задачи. БЭМЗ выпускал приборы для систем управления баллистических ракет стратегического назначения и приборы для комбинированной системы управления разгонного блока ДМ-2 ракеты-носителя ПРОТОН-К, которые выводили спутники на околоземную орбиту в нужную точку космического пространства. И был на этой передовой по освоению космоса с 1985 по 2000 годы монополистом.

Жили в цехе, чтобы поставить прибор на ноги

В 1972 году Владимир Головин заканчивал пятый курс машиностроительного факультета Пермского политехнического института по специальности «Гироскопические приборы и устройства» и с группой сокурсников был направлен по распределению на БЭМЗ.  В конструкторском бюро №5 отдела главного конструктора (ОГК) Головин проходил преддипломную практику. После успешной защиты диплома там остался и отработал до 2017  года. Последовательно прошел все должности: начиная от инженера-конструктора до ведущего инженера и начальника КБ электромеханики.

— КБ-5 ОГК проводило подготовку, регулировку и испытания изделий космической тематики, выпускаемых БЭМЗом, и сопровождало их в течение эксплуатации. Первым, так сказать самостоятельным изделием, которым я занимался, были программные механизмы крена, рыскания и тангажа, входящие в состав изделия 132, изготавливаемого БЭМЗом для космического аппарата «Янтарь» (цифровая платформа для детальной фоторазведки – прим. автора). Потом был ряд изделий для ракетно-космической техники.
Одно из них: изделие 121, для зонда высотного астрофизического ВЗАФ, применяемого по программам  «Вертикаль» и «Интеркосмос».

В 1982 году БЭМЗ начал подготовку производства одного из ведущих изделий – трехосного гироскопического стабилизатора ЛВ300, входящего в состав комбинированной системы управления разгонного блока ДМ-2 – космической ступени ракеты-носителя Протон-К, а затем и Протон-М. Это изделие специально было спроектировано Научно-исследовательским институтом автоматики и приборостроения имени академика Н.А. Пилюгина (Москва), для выведения спутников глобальной навигационной системы, определения месторасположения судов и самолетов гражданской авиации. Одним словом, это был предшественник известной сейчас глобальной навигационной системы «Глонасс».

— Первое изделие было выпущено в 1983 году, и, конечно, это навсегда останется в памяти, — вспоминает Владимир Павлович. — В марте мы уехали с бригадой на учебу и изготовление первого изделия в Москву. Начальником цеха № 38 был Анатолий Сидорович Карпицкий. В мае у меня родился младший сын, а в июне уже началось  изготовление прибора непосредственно на БЭМЗе. Так вот в результате я уделял времени и внимания новому изделию больше, чем своей семье и новорожденному сыну. Я даже в душе и в шутку называю это изделие своим вторым младшим сыном. Мы, бывало, по трое суток не выходили из цеха. И для того чтобы мы могли работать, и хоть немного отдохнуть, не покидая рабочих мест, для нас было организовано и питание, и спальные места. В общем, мы жили в цехе. И все для того, чтобы выполнить государственную задачу по изготовлению  данного изделия.  

— В те годы мы жили по принципу «Раньше думай о Родине, а потом о себе». Главное было: сдать изделие. И для этого не жалели ни времени, ни сил.

В результате данное изделие в процессе эксплуатации использовалось 170 раз для выведения на высокие геоцентрические и стационарные орбиты целого спектра всевозможных спутников, начиная от телевизионных и связных, заканчивая спутниками системы предупреждения о ракетном нападении.  А, учитывая высокие технические характеристики изделия, его даже применили в системе управления межпланетными автоматическими станциями Фобос-1 и Фобос-2 в 1988 году и Марс-96 в 1996 году.

— Две автоматические межпланетные станции Фобос-1 и Фобос-2 в июле и декабре 1988 года были запущены для изучения Марса и его спутника Фобос. Согласно космической программе, планировалось прилететь к Марсу, сблизиться с Фобосом на небольшое расстояние, с помощью вычислительной техники провести исследования. Второй станции повезло больше: 57 дней спутник вел фотосъемку космического объекта, зашифровывал полученную информацию, передавал ее на землю. И потом мне коллеги прислали  фотографии спутника Фобоса – в форме картофелины, полученные с межпланетной станции, которую довела до Марса наша система управления.

Под грифом «совершенно секретно»

Все производственные процессы на электромеханическом заводе, как и во всей стране, были глубоко засекречены. О настоящем предназначении продукции БЭМЗа никто ничего не должен был знать. Ни в открытой беседе, ни дома на кухне, ни, Дай Бог, по междугороднему телефону – нельзя было даже упоминать о том, чем бэмзовцы занимались. Хотя, конечно, причастные люди отслеживали все пуски космических спутников.

— Например, когда планировался старт межпланетных станций к спутнику Марса Фобосу, мне коллеги-разработчики из НИИ передали, что в такой-то день и такой-то час предстоит запуск. У меня жена работала в профкоме БЭМЗа тренером, мы летом находились в спортивном лагере «Дельфин». И я хорошо помню, как мы на берегу речки Раздельной ожидали этого запуска. И, наконец, увидели, как далеко в темном небе, уже в виде звездочки, пролетел спутник. И, воодушевленные, помахали ему рукой. Да, иногда эта информация у нас была, и когда эти спутники выводили в Северном направлении, они пролетали над Бердском. Мы об этом знали, выходили и смотрели, как результаты нашего труда реально работают!

И романтика, и ответственность

— С 2002 года БЭМЗ начал осваивать и успешно освоил производство вакуумных гиромоторов на постоянных магнитах для силовых гироскопических комплексов, которые применяются в целом спектре спутников дистанционного зондирования земли,  — рассказывал Владимир Головин далее. — Изделия, выпускаемые БЭМЗом, непосредственного отношения к пилотируемой космонавтике не имели. Но ряд спутников, выведение которых происходило с помощью разгонного блока ДМ-2, например, обеспечивали связь с космонавтами в то время, когда они находились вне видимости с территории РФ.

Оглядываясь назад, ведущий инженер признается: он даже не мечтал в юности о такой высокой миссии и ответственных задачах, которые ему довелось выполнять.

— И всегда благодарю свою своего ангела-хранителя, который меня ведет по жизни, за то, что мне так повезло: из 16 одногруппников, приехавших по распределению на БЭМЗ, практически  я один оказался, можно сказать, на переднем крае оборонки и космической отрасли. 45 лет своей жизни я посвятил этой продукции. Даже в 90-ые годы ведущее изделие, над которым я так долго работал в 80-ые годы, выпускалось в приличных объемах, и я не остался без работы.

Вклад Владимира Головина в развитие космической отрасли не остался «безнаказанным». В 1999 году он был награжден министерской наградой «50 лет ракетно-космической промышленности», а в 2009 году – высшей наградой федерального космического агентства России – «Почетным знаком академика С.П. Королева» — за личный вклад в реализацию федеральной космической программы России.

Пройти 60 километров в честь Дня космонавтики

В школе, в институте и в годы трудовой деятельности на БЭМЗе Владимир Павлович Головин неизменно был физоргом-общественником. По его инициативе в Бердске был создан любительский лыжный клуб «Метелица». Начиная с 2010 года, клуб провел более 240 любительских стартов: и на сегодняшний это один из сильнейших любительских коллективов НСО по лыжным гонкам и велосипедному кросс-кантри.

— Ну а я сам, в меру самочувствия, пытаюсь показать пример своим коллегам по любительскому клубу: летом регулярно езжу на велосипеде; зимой на лыжах. Ну а для мотивации – придумываю себе кое-какие задачи посложнее. Например, пройти за сутки 100 км на лыжах (когда мне исполнилось 60 лет), отметить «Лыжню России» количеством пройденных километров, равных номеру акции (в этом году их было 40 км), или тем же встретить профессиональный праздник «День космонавтики». В прошлом году это было 59 км, в этом году мечтаю пройти 60 километров. Буду надеяться, что погода и состояние здоровья позволят сделать это!