«Служба – светлое пятно в нашей биографии!»

Валерий Миронов отслужил в армии 26 лет: Польша, Украина, Афганистан, Германия, Россия – Бердск… Рассказывает, что в течение 10 лет после возвращения из ДРА ощущал горечь этой войны на губах. Афган снился по ночам, обстрелы и полеты в горных ущельях возвращались в воспоминаниях. И, тем не менее, военнослужащий считает эти годы самыми светлыми и достойными в своей жизни.

– Особенно накануне 15 февраля чувствуешь причастность к тем событиям: все-таки я участвовал в этой войне в числе тысяч наших военнослужащих. Конечно, эта война нам далась тяжело: кто-то погиб, многие привезли оттуда болячки. Но это было какое-то светлое пятно в нашей жизни.

– Вы у любого афганца спросите, он вам с гордостью скажет: «Я был в Афгане!». Потому что, кроме какой-то щемящей боли и тоски, он оставил в наших сердцах понятия о настоящей чести и дружбы. Там были человеческие отношения, ничем не прикрытые: плохие качества в людях проявлялись сразу, а настоящее, человеческое, лежало на поверхности, и хорошего было больше.

Основания для военной службы были

Выбор профессионального пути Валерия Миронова определен многими причинами, хотя и был неожиданным. В юности он мечтал стать художником или архитектором. Однако молодой человек не поступил в Бобруйское художественное училище. И тогда все решилось естественным путем. Валерия призвали в армию: служил Северной группе войск, в Польше. Выучился на прапорщика, остался на сверхсрочную, стал уже других бойцов обучать. И у него стало получаться.

– Пока я служил командиром отделения, из моего отделения вышли несколько прапорщиков и офицеров, которым я дал путевку  в жизнь. Я  помню уже в Одессе, в одной части ко мне подходит офицер, руку жмет: «Ты меня не помнишь?  Польша. Рота охраны». Он фамилию называет и говорит: «А я ведь из-за тебя служу!».

Кроме того, для Валерия Петровича очень много значат события Великой Отечественной войны, которая прошлись по всей его семье. Мать ему рассказывала, как они с братишкой в 44-м году находились в районе Бобруйска, где немцы попали в котел. Людей сгоняли в дома и сжигали целыми деревнями. Несколько домов сгорели на глазах мамы, и они с братишкой  ждали своей участи. Она помнит, как немцы гнали их в спину прикладами, загоняя в дом, как братишка плакал. Спасли наши бойцы

– И эта история очень тронула меня. Опять же мой отец прошел всю войну, был награжден орденом Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги, «За победу над Германией». Мой дядя погиб в своем первом бою… В общем, были основания для того, чтобы остаться в армии и служить Родине.

Вертолет к бою готов!

В  январе 1981 года авиационный полк, где служил прапорщик Миронов, перевели из состава СГВ в Одесский военный округ, который обслуживал Рауховский вертолетный полк. Одна эскадрилья полка годом раньше ушла в Кундуз. И вот 22 июня 1981 года  две оставшиеся эскадрильи и части обеспечения подняты по тревоге. Погрузили на ИЛ-76 для  отправки в Джелалабад. Рауховский авиационный полк 9 лет выполнял боевые задачи в Афганистане: командировка Миронова пришлась на первую фазу Афганской эпопеи.

Валерий Миронов руководил складом АТИ службы АТС в составе отдельного батальона аэродромно-технического обслуживания. Начальник склада должен снабжать авиаполк и части обеспечения запчастями, чтобы летательные аппараты были постоянно в исправном состоянии и боевой готовности.

Авиационный полк активно привлекался для сопровождения колонн советских войск, прикрытия наземных войск в боевых операциях, штурма с воздуха объектов ПВО бандформирований и укрепленных пунктов и складов. И вертолеты приходили обратно с боевых заданий в неприглядном состоянии: фюзеляж, кабина, лопасти, блистера – в пулевых дырках, с испорченными агрегатами. Поврежденные боевые машины нужно было ремонтировать. И всем этим занимались наземные службы: непосредственно ремонт проводили  техники вертолетов, порой экстренно – рядом бой идет, а они его латают. А Валерий Миронов обеспечивал полк запчастями, и к делу всегда подходил очень основательно и профессионально.

– Перед тем, как мне лететь в Афганистан, я заказал в Одессе самолет  ИЛ-76. Загрузил его запчастями и ремонтными материалами и отправил в Афганистан. И этих запасных частей, материалов и агрегатов, которые очень часто выходили из строя, хватило на все 15 месяцев пребывания в ДРА.

В самом Афганистане было два армейских центральных склада с запчастями для авиационной техники. И поначалу прапорщик Валерий Миронов ездил туда на автотранспорте. Однако такие поездки были нерентабельны (занимали 2-3 дня по горам), а также небезопасны. А восстановление техники требовалось в срок от нескольких часов до суток.

– Вы понимаете, что борт должен быть исправен всегда. По первому сигналу, звонку, приказу. Мы его должны заправить боеприпасами, горючим, воздухом, кислородом, вооружением – всем, что необходимо пилоту для боя. А я по два дня болтаюсь где-то. И тогда я пришел к главному инженеру полка с предложением выделить специальный борт для быстрой и своевременной доставки запчастей из складов Кабула и Баграма. И меня услышали, и выделили вертолет МИ-8 для этой цели: полет туда-обратно занимал всего полтора часа. Так мы усовершенствовали процесс обеспечения полка запчастями для ремонта техники. В итоге я подсчитал, что за время службы совершил 300 полетов туда и обратно.

Бывало, что вертолет, на котором находился начальник склад Миронов с имуществом и запчастями,  попутно привлекался на боевые операции по прикрытию колонн. Если срочно требовалась помощь, их перенацеливали туда. Пилот спрашивал: «С пулеметом и гранатометом обращаться умеешь? Тогда садись. Прикрывай эту сторону. Если что, открывай огонь!».

Двигатели глохли от ветра и пыли

Валерий Миронов рассказал, что во время пребывания в Афганистане ему приходилось вникать в особенности конструкций летательных аппаратов. Изучать начинку вертолета, его назначение, тактико-технические данные, ресурсное  состояние. Особенно в условиях высокогорья и пылевых бурь это архиважные знания и бесценный опыт.

– Вы понимаете, когда афганец задует (юго-западный ветер), спасения нет: хоть закрывайся, хоть нет, проскальзывает непонятно как. Вроде герметично машину закрыл, открываешь, а там слой пыли лежит. И когда поднимается пыльная буря, а вертолет на взлете, мгновенно все агрегаты забиваются и может произойти помпаж двигателя. Это был бич в Афганистане. Мне приходилось до 20 авиадвигателей за 10 дней отправлять в ремонт и столько же выдавать новых начальникам групп ВД, обслуживающим борты. И здесь своевременность вывоза вышедших из строя запчастей и получение новых – это основа боеспособности авиационного полка.  Нужно быть очень внимательным, чтобы на восстанавливаемый вертолет не попал некондиционный агрегат, чтобы в итоге по твоей вине не было предпосылок к летному происшествию.

Вообще служба в Афганистане проходила в тяжелейших условиях. Жара невыносимая: до 60-70 градусов. Можно было сварить яйцо, положив его в песок, вспоминал бердчанин. Аэродром находился в долине реки Нангархар, площадью 400 на 1200 метров, обнесен колючей проволокой, с четырех сторон арыки, которые были заминированы. Склад базировался рядом, военнослужащие жили в землянках, которые сами вырыли. И практически каждую ночь расположение полка подвергалось обстрелу моджахедов. Они через реку перейдут, или на джипе по дороге проедут – в машине пулемет, и открывают огонь. На помощь нашим военнослужащим тут же шли танк и БТР, вертолеты начинали кружить сверху. Но моджахеды действовали только в темноте и втихаря: обстреляют и мгновенно уходят. Во время такого обстрела Валерий Миронов был ранен. А через неделю получили ранения сразу семеро бойцов.

Миссия у каждого своя

Бердчанин считает, что его миссия в Афганистане достаточно скромная. Мол, это спецназовцы ходили в атаку и по горам лазили, а вертолетчики их  воздуха прикрывали. Цели и задачи наземных служб: ремонт и своевременное восстановление боевой техники.

– Вот есть специалисты, которые отвечали за обеспечение техники топливом. У нас каждую неделю ходила автомобильная колонна из роты подвоза: ребята настоящие герои, им сильно доставалось. Бензовозы подрывались на минах, сгорали по дорогам, машины волоком притаскивали без задних и передних мостов. Я видел, как бойцов привозили убитых и искалеченных. С другой стороны, у каждого на войне своя работа.  И очевидно, что вертолет наших доблестных «небесных братьев» километра бы не пролетел, если бы его не подготовили специалисты службы тыла – такие, как мы. Залей некачественное топливо – борт упадет, поставь некондиционный двигатель – опять авария, не обслужи пулемет – откажет.

– Так что получается, что сотни людей потрудились для того, чтобы летчик поднялся в воздух и виртуозно летал, чтобы он жал на гашетку и уничтожал врага, спасал потерпевший крушение экипаж. Мы добросовестно и ответственно занимались своим обязанностями, чтобы авиация могла в любой момент защитить нас с воздуха. Что она с успехом и делала. 

Серьезное погружение в технические параметры и возможности вертолета послужили толчком для того, чтобы Валерий Миронов свои профессиональные знания улучшил. После Афганистана прапорщик вернулся в Рауховский авиационный полк, закончил  авиационно-технической училище. Там уже были три полноценные эскадрильи, и их также нужно было снабжать запчастями для вертолетов. Приходила целыми составами новая техника… У военнослужащего были планы получить офицерское звание и вернуться на родину в Белоруссию, он стоял на должности начальника службы АТС, но политические события не позволили им реализоваться  в жизнь. После службы в Германии Валерий Миронов вместе с авиационным полком и ОБАТО был передислоцирован в Бердск, где был назначен помощником начальника службы АТС авиационного полка. Здесь ушел на пенсию, и поселился. Теперь уже имеет двоих детей и четверых внуков. И вот уже более 20 лет прочно связан с общественной организацией «Союз ветеранов Афганистана».

– Я почему пришел в совет? Потому что увидел, что воинское братство и боевая дружба – это не просто на бумаге или на словах, а на деле. Был у меня в жизни непростой период в конце 90-х: 4 месяца зарплату не платили, шла реформа армии, сокращение. А у меня на руках семья, кроме двух детей уже внучка. И я помню, Борис Юрьевич Ионов сел напротив меня и задал вопрос: «Глянь, дорогой мой товарищ, мне в глаза, неужели там было легче, чем здесь?». Я ответил: «Да, было тяжело, но все ясно, а сейчас я не вижу просвета впереди не видно». Он сказал: «Знаешь, брось ты все это дело. Вот здесь плечо мое, там с другой стороны плечо другого товарища». Я сразу после этого разговора почувствовал моральную поддержку, облегчение, что родная душа рядом. И когда мне понадобилась операция, мне тоже из скудных взносов ветеранской организации помогли. И я с той поры втянулся в деятельность ветеранской организации «Союз ветеранов Афганистана», не представляю себе жизни без этой работы. Ионов же меня ввел в совет в 2011 году. И когда строили Мемориал, тоже внес свою небольшую лепту: нашел людей, которые, когда требовались дополнительные средства, смогли их изыскать. И были вовлечены в наше грандиозное строительство памятного комплекса не десять, а гораздо больше человек.

«Очень бы хотелось, чтобы дело служения Отчизне, начатое нашими родителями, продолженное нами и участниками Чеченской войны и Сирийского конфликта, подхватили представители молодого поколения. Чтобы молодежь была верна нашим традициям и также преданно защищала Родину», – считает активист объединенного совета ветеранских организаций Валерий Миронов